Если режиссера Серебренникова или экс-министра Абызова суд оправдает, какую компенсацию за ущерб, нанесенный репутации, они получат? Серьезная проблема, согласитесь. А если кто-то потерял близкого человека в автоаварии, сколько он должен требовать в суде с виновника? Тоже непонятно.
На пятом заседании клуба имени Замятнина видные эксперты (на фото) попытались ответить на эти вопросы.
Суммы компенсации морального вреда, как правило, не имеют четкого критерия. Со штрафами за нарушение ПДД все понятно, прописано в Административном кодексе. А в области морали никаких кодексов нет, здесь система полагается на решение судей.
Надо сказать, сама тема сравнительно новая. В XIX существовала концепция, что моральная компенсация — вообще не правовая категория, поэтому судами рассматриваться не должна. Жизнь человека бесценна, как и честь и достоинство, которые деньгами не измерить. То есть, требовать деньги за моральный вред тогда считалось аморальным.
Однако времена изменились.
Доктор юридических наук, профессор Александр Эрделевский (второй слева) считает, что компенсация за страдания вполне может быть подсчитана заранее и даже придумал специальную табличку: страдание — цена. На такую табличку могли бы ориентироваться судьи. В ее основу должны лечь максимальные финансовые санкции для нарушителей прав граждан, прописанные в соответствующих кодексах.
И привел пример: статья КоАП об обмане потребителя предусматривает максимальный штраф в 500 тыс. руб. для компании-продавца. Значит, на аналогичную сумму компенсации физических или нравственных страданий введенный в заблуждение покупатель и сможет рассчитывать в суде.
Вроде звучит привлекательно. Но, как по мне, все же спорно.
Однажды знакомый адвокат рассказал мне о процессах, в которых ему приходилось принимать участие, как раз по таким искам. Например, человека насмерть сбила машина. Получалось так: если виновник ДТП гражданин небогатый, то за гибель родственники вряд ли получат что-то существенное. А вот если в аварии виноват человек обеспеченный, то с него можно стрясти неплохие деньги.
Летом прошлого года я рассказывал о ситуации вокруг бывшего спикера Тюменской городской думы Дмитрия Еремеева, который выехал на встречную полосу, где его джип столкнулся с такси. Погибли водитель и пассажир. Само дело стало резонансным (начальников, даже избранных, у нас не любят) и закончилось два месяца назад условным сроком и лишением водительских прав почти на три года. Политическая карьера бывшего спикера на этом закончилась.
Но родственники погибших получили солидную компенсацию — по полтора миллиона рублей. Причем, не через суд — Дмитрий Еремеев заплатил добровольно. Человек он по нашим меркам довольно богатый, все же до того, как стать депутатом городской думы, работал в банке на высоких должностях. Родственники были полностью удовлетворены и даже защищали Дмитрия Еремеева от нападок общественности, требовавшей крови.
Если бы виновником того злополучного ДТП был какой-нибудь строитель или гастарбайтер, о миллионах компенсации морального вреда не могло бы идти и речи. И в этом, на мой взгляд, корень проблемы. Вот почему я не до конца понял, о какой такой таблице говорил в клубе имени Замятнина профессор Эрделевский.
Впрочем, специалистам виднее.
Вернемся, однако, к уголовным делам, упомянутым в начале поста: сколько получат подследственные, если их вина не будет доказана в суде? Член Верховного суда, председатель Совета судей Виктор Момотов дал, полагаю, исчерпывающий ответ на этот вопрос, приведя пример.
— Нижестоящие суды сочли, что достаточной суммой компенсации за незаконное содержание истца под стражей в течение 3 лет и 2 месяцев являются 150 тысяч рублей. Верховный суд признал такую компенсацию явно недостаточной и взыскал в пользу истца 2 миллиона 366 тысяч рублей. То есть, полностью удовлетворил заявленные требования, руководствуясь принципом разумности и правовыми позициями Европейского суда по правам человека.
Другими словами, Кирилл Серебренников и Дмитрий Абызов могут на своих отсидках даже заработать. Если их оправдают, конечно.
Свежие комментарии