После ожесточенной схватки в Интернете с либерастами ему приснился странный сон.
Он пишет: «Да, воруют. А где не воруют, назови?» – и у него начинает странно чесаться на спине, словно там отрастают какие-то крылышки.
Он пишет: «Да, жулики. Но свои, а не из Пиндостана или Гейропы!» – и площадь чесания увеличивается.
Пишет: «Но они хоть что-то делают. Придут другие и станут ещё больше воровать. А сейчас хотя бы стабильность!» – и начинает чесаться в районе живота, причем не болезненно, а как-то даже облегчительно.
Пишет: «Но пенсии-то и зарплаты платят регулярно!» – и кажется, что на животе появляются какие-то конечности наподобие птичьих ножек, при этом прежние руки и ноги словно исчезают.
Выбивает с остервенением: «А в девяностые в тысячу раза хуже было, годами зарплаты не платили!» – и перестает чувствовать вес своего тела, наступает какая-то легкость необыкновенная.
Заключает: «А если бы ты туда попал, тоже воровал бы, только еще хуже!» – и просыпается.
И вовсе изумляется, не видя больше своих рук и привычных очертаний тела под одеялом.
«Кем же я стал? Птицей? Ангелом?» – он с легкостью взмывает с кровати и отправляется по воздуху к зеркалу. И что же видит в нем? Да муху!
В первое мгновение ему становится невыносимо грустно: как же так? Конечно, над народом издеваются – но не до такой же степени! И в этот миг его глаз, словно ставший автономным, замечает крошку сахара на столе. Какая-то неуправляемая сила несет его к той крошке, он вгрызается в нее своими новыми челюстями – и ощущает верх блаженства вместо прежней грусти. И пытается спокойно оценить постигшую его метаморфозу.
Кем он был еще вчера? Типичный неудачник. Высшее техническое – и мильон скитаний не по профилю. От такси, откуда выдавили более шустрые мигранты, умевшие не вылезать из-за баранки по 12 часов – до слесаря в жилконторе, где он и осел уже три года как. Когда-то, говорят, там чуть не на машины разводным ключом с отверткой зашибали. Но за последние 5 лет все съехало донельзя: народ, нищая, и сантехников вниз потащил.
Еще начальником их службы стал узбек – и потащил к себе своих. Они снимают комнату вдесятером, по полторы тысячи в месяц с носа – и горя не знают. 30 тысяч в месяц зарплата, половину сразу своему узбеку отдают, он дальше с кем-то делится. А этим не только на доширак хватает, еще раз в месяц покупают водки и русскую Наташу на всех сразу.
А у него двое детей, жена больная, врачи-хапуги искалечили при родах второй дочки – и жизнь впроголодь, почему эта сахарная крошка и ввела в такой восторг... А не так давно попал на хазу депутата, кран сменить – живут же люди! На пару с женой 5-комнатная, из двух квартир на этаже сложили, под окном черный бумер... Слово за слово, на жизнь пожаловался, тот и научил, как на комментах против либерастов копейку зашибать. Деньги – не ахти, но хоть жене на какие-то лекарства, детям на кроссовки. И до того втянулся, что сам стал этих либерастов, о которых раньше и не слышал, ненавидеть, чуть не от души клеймить. Но дальше эта ненависть каким-то боком перешла и на жену с детьми, еще прозвавших его кремлеботом. И стала жизнь еще невыносимей, и как вырваться из этой западни, он не знал...
И вот те на – вырвался! И от осознания того ему стало даже еще лучше, чем от аппетитной крошки сахара. Все тяжкое, неладное выветривалось из сужавшейся попутно памяти, где уже не было места для людских кручин. «А жизнь налаживается!» – воскликнул он про себя, поняв, что раньше было одно прозябание. Мушиное счастье кружило голову, ему захотелось свободы, но поскольку окна были наглухо, он мухой вылетел из квартиры через дверь, отворенную дочкой, которую уже и не узнал. Вместе с ней и еще кем-то влетел в лифт и стал любоваться собой перед его разбитым зеркалом.
Последнее, что он увидел – стремительно надвигавшийся на него гигантский газетный заголовок «Эх, хорошо в России стало жить!» Хлопок – и он упал бездыханной к ногам его же дочери, так и не узнавшей никогда о его предсмертном счастье и трагической кончине...
Так что не бейте мух, друзья, дабы не стать ненароком палачами своих же братьев-россиян.
Свежие комментарии