ХУ ИЗ МИСТЕР ПУТИН СЕГОДНЯ?

ХУ ИЗ МИСТЕР ПУТИН СЕГОДНЯ?

МОСКВА, 5 августа. /ТАСС/. Ровно 20 лет назад, 5 августа 1999 года, президент России Борис Ельцин вызвал к себе в кабинет директора ФСБ Владимира Путина и предложил ему пост главы правительства, а заодно подумать и о «самой высокой должности».

 

«Путин смотрел на меня внимательно, молчал», – написал позднее Ельцин в мемуарах.

Путин и сам вспоминал потом, что первоначально на предложение Ельцина ответил отказом, так как не считал себя готовым к этой роли. Увидев сомнения своего собеседника, Ельцин добавил: «Я верю в вас».

Я же, со своей стороны, добавлю следующее.

У Ельцина была тогда не та ситуация, чтобы вспоминать о Станиславском, а точнее, о его знаменитой фразе. Поэтому он не только Путину признался в своём выборе, но и поспешил доложить об этом президенту США Биллу Клинтону, назвав Путина твёрдым, тщательным, сильным и общительным человеком, в котором коллеги увидят «очень высококвалифицированного партнёра».

Оправдал ли «избранник» доверие своего предшественника, оказавшись на самой вершине политического Олимпа?

Есть мнение, что политика – это грязное дело. На мой же взгляд, данное утверждение – ни что иное, как весьма расхожая, избитая дефиниция, но, претендующая на «крылатое выражение». Думаю, что любое дело в сфере политики, раз уж мы о ней вспомнили, становится грязным лишь тогда, когда им начинают заниматься «грязные» люди, а именно: люди не достаточно порядочные, не достаточно нравственные, не достаточно ответственные.

 Ведь что такое политика? Заглянув в словари, я насчитал более дюжины определений этой сферы человеческой деятельности. Мне наиболее приглянулись два из них: «политика – это искусство управления государством», и «политика – это искусство объединения людей». Если этими «искусствами» вздумал заниматься человек не достаточно ответственный, тогда-то у людей и возникает мнение о политике как о «грязном деле».

 Сегодня все мы прекрасно видим, что у нас в последние 30 лет «искусство управления государством» равно как и «искусство объединения людей» оказалось в полном загоне.

О каком управлении можно говорить, например, если глава государства, раздосадованный плохой работой чиновников, вместо того, чтобы власть употребить, в полном бессилии говорит, что ему в такие минуты «хочется взять микрофон и запустить его в стенку». Так однажды на одном из совещаний выразился г-н Медведев, находясь тогда в ранге «местоблюстителя», когда ему было поручено в течение четырёх лет поддерживать температурный режим президентского кресла до возвращения в него истинного хозяина.

Что же касается объединения людей, то этого не наблюдается даже, когда страна отмечает «новоиспечённый» праздник «День народного единства». Люди разделены по всем параметрам: по социальному статусу, по идеологическим взглядам, по национальным интересам и пр. Словом – полная атомизация общества, которое потихоньку приучается жить в соответствии с такими поговорками, как «человек человеку – волк», «моя хата с краю, ничего не знаю», «своя рубашка ближе к телу» и т.д.

Таким образом, хочешь, не хочешь, а приходится делать вывод, что политикой в нашем государстве занимаются, мягко говоря, безответственные люди.

20 лет, т.е. две трети из указанных 30-ти у руля страны стоял человек, которому (разумеется, вкупе с его предшественниками) мы можем сказать «большое спасибо» за нынешнее состояние страны.

Сегодня отношение российской общественности к Путину далеко не однозначное. У него нет уже той поддержки, которая была в течение первых 8-ми лет его президентства. Тревожный звоночек народного отчуждения прозвенел в октябре 2007 года, когда он подставил своё плечо хромавшей на обе ноги, ставшей уже тогда одиозной, «Единой России». Если бы он не пошёл на это, то народ, может быть, и до сих пор делал вид, будто не понимает, что «единороссы» и Путин – одного поля ягоды.

 Но и сегодня у этого человека достаточное число почитателей, обожателей, воздыхателей и даже оБожествлятелей. Однако я бы не советовал никому погружаться в такие чувства по отношению к политикам, ибо, как правило, это ведёт к большим разочарованиям.

Открою страшную тайну: мне когда-то нравился Горбачёв. Знаете ли, до его прихода мы почти 20 лет лицезрели главу государства, который без бумажки не мог даже поздороваться, и вдруг нашему взору явился человек, трещавший без умолку, как пулемёт «Максим», т.е. появилась какая-то новизна, свежесть восприятия. Но через пару лет эта «трескотня», да ещё на фоне начавшихся разрушительных процессов пробудили во мне иное чувство, и я вспомнил ещё одну пословицу: «от любви до ненависти – один шаг».

Я сочувствовал г-ну Ельцину (не к ночи будь помянут), когда в 1987 году он, будучи ещё «товарищем», был привезён  из больницы на пленум ЦК, где г-ном Горбачёвым и его синклитом был безжалостно отчитан за «политическую незрелость», и полуживым возвращён на больничную койку. Но, спустя всего 4 года, когда он подписал Беловежские соглашения, поставившие крест на стране, вскормившей его, моё сочувствие к этому человеку испарилось раз и навсегда.

Понравился на первых порах и Путин, когда он принялся за расчистку «авгиевых конюшен», оставшихся от предшественника, когда остановил центробежные процессы, грозившие развалом России, создав властную вертикаль и заставив регионы, некоторые из которых начинали вести себя как суверенные государства, привести свои конституции в соответствие с Основным Законом страны. Нравилось, когда он своими репликами типа «учите своих жён щи варить», ставил на место западных менторов.

Словом, появилась надежда, что России выпал шанс выкарабкаться из того болота, в которое её затащили путинские предшественники. У нового лидера были все возможности сделать государство более социальным, более патерналистским, учитывая, кстати, ту лавину нефтегазовых долларов, которая хлынула на страну. Но, к сожалению, вся эта «лавина» шла на создание мёртворождённой кубышки под названием «Стабилизационный фонд», и вкладывалась в ценные бумаги США и Запада, помогая, таким образом, развитию их экономики, но не своей, российской.

Шло время, и с каждым годом становилось понятно, что не следует ждать не только смены курса, но и, по большому счёту, смены команды (хотя и следовало бы помнить о том, что «свита делает короля»). Настоятельные требования народа об отставке таких одиознейших фигур, как Греф, Зурабов, Кудрин – многие годы оставались без внимания. Всё это время, вплоть до своей кончины, где-то рядом (хоть и в тени) ошивался и что-то советовал известный «шоковый терапевт» Гайдар. До сих пор остаются в правящей обойме, или где-то там же, рядом, не менее «любимые» народом Сердюков, Фурсенко и Чубайс.

Так пришло окончательное понимание того, что политиков не надо любить, их надо оценивать. И оценивать не по жестам или походке, не по спортивной выправке или тихому вкрадчивому голосу, а по делам. Если дела идут на пользу государству, если таких дел становится всё больше и больше – это явное свидетельство того, что «политик» находится на верном пути повышения своего статуса до уровня «государственного деятеля».

В одном из своих материалов я приводил мнение Черчилля о том, чем отличается государственный деятель от политика. По утверждению сэра Уинстона, «политик ориентируется на следующие выборы, а государственный деятель – на следующие поколения».

И снова возникает вопрос, который был самым популярным в начале 2000-х годов: «who is mr putin?». Политик или государственный деятель?

Николай Холявченко