Еще в 2022 году руководство школы №33, расположенной в поселке Аэропорт города Волгограда, приняло решение о реализации необычного педагогического проекта. В рамках этого эксперимента был сформирован специализированный класс, в который зачислили детей мигрантов, практически не владеющих русским языком.
Этот особый учебный коллектив получил обозначение 1-Ж и объединил 14 учеников, преимущественно выходцев из Узбекистана, Таджикистана и Азербайджана. Однако идея создания такого класса вызвала неоднозначную реакцию: с сомнением к ней отнеслись не только педагоги учебного заведения, но и сами родители иностранных школьников. Они надеялись, что их дети будут учиться в обычных, русскоязычных классах — с более высоким уровнем дисциплины и возможностью быстрее освоить язык через постоянное общение со сверстниками.
"Мы требуем, чтобы наши дети учились вместе с русскими школьниками, чтобы у них была возможность свободно общаться и в будущем нормально говорить по-русски, без акцента", — возмущались родители инофонов, попавших в специально сформированный класс.
Резкая критика волгоградского педагогического эксперимента прозвучала и из Москвы. Представители прессы, депутаты, а также некоторые сотрудники Министерства просвещения высказались против подобной инициативы.
В качестве аргумента против приводили зарубежный опыт, в частности — США и ряд стран Западной Европы. Например, в Германии, отмечали противники этой идеи, дети мигрантов, обучающиеся в школах с высоким процентом учеников восточного происхождения, со временем начинают общаться между собой на своеобразном сленге — так называемом Kanakisch Deutsch. Это грубая смесь арабского, турецкого и немецкого языков, которую практически невозможно понять посторонним.
Даже Нина Останина, возглавлявшая Комитет Государственной Думы по вопросам семьи, женщин и детей, не осталась в стороне и высказала жесткую позицию по отношению к экспериментальному классу:
«Создание подобного языкового анклава — бессмысленно. Это фактически образовательное гетто. Дети мигрантов должны обучаться наравне со всеми, в обычной языковой среде, осваивая полноценный русский язык», — подчеркнула она.
Тем не менее волгоградские чиновники и администрация школы остались при своем решении и отступать от задуманного курса явно не собирались.
"Моя твоя не понимай..."
Классным руководителем в экспериментальный класс была назначена молодая преподавательница русского языка — 25-летняя Татьяна Плотникова. За ее плечами на тот момент было всего три года педагогической практики и лишь один выпуск начального класса. Однако уже спустя короткое время Плотникова отказалась работать в этом классе.
Причины для такого шага были более чем веские. Фактически единственным человеком в классе, способным говорить по-русски, оказалась сама учительница. Остальные дети, как нетрудно догадаться, не имели даже базового знания языка. Перед педагогом была поставлена практически невыполнимая задача: научить этих детей говорить, читать и писать по-русски, а заодно подтянуть их по всем предметам до уровня сверстников из обычных русскоязычных классов.
"Я не являлась специалистом по преподаванию русского языка как иностранного, не владела восточными языками, а также не была знакома с культурными особенностями и психологией детей из других стран. Чему я могла научить этих детей, а главное как?" - вспоминает Ирина печальный опыт.
Кстати идея такого эксперимента зародилась еще за год до его реализации. Уже тогда в Волгоградской области наблюдался заметный рост числа детей мигрантов, поступающих в общеобразовательные учреждения. Буквально перед началом учебного года школы были буквально завалены заявлениями от родителей с просьбой принять их детей — в основном выходцев из Таджикистана, Узбекистана и Азербайджана.
Дирекция МОУ СОШ №33, действуя в рамках указаний, спущенных «сверху», отказать естественно не могла. Так и появился 1-Ж — отдельный класс, состоящий из 14 учащихся, руководство над которым было поручено Татьяне Плотниковой.
«Работать с такими детьми очень тяжело. Каждый урок мы вынуждены многократно повторять одно и то же, заучивать элементарные слова, чтобы материал хоть как-то усваивался. Они просто не понимают, что я от них хочу. К примеру, было задание: рядом с изображением птицы нужно было нарисовать фишку. Но многие дети даже не поняли, что на картинке изображены птицы», — делилась своими трудностями учительница по итогам первого месяца работы.
Кроме того, языковой барьер стал препятствием не только в общении с детьми, но и с их родителями.
«Я просила родителей помочь детям подготовиться к уроку дома. Но некоторые приходили совсем неподготовленными — взрослые просто не понимали, чего я от них требую. В общем классический - моя твоя не понимай», — жаловалась Плотникова.
Мало того, отцы учеников, руководствуясь строгими религиозными нормами, вообще отказывались вступать в диалог с женщиной-учителем, что порождало постоянные конфликты.
По воспоминаниям Ирины, случались и по-настоящему абсурдные ситуации. Родители некоторых учеников являлись в школу с переводчиками, поскольку сами не могли произнести по-русски ни слова. При этом с документами у них всё было в порядке.
«Не все родители владеют русским. Приходилось с каждым индивидуально разбираться, кто-то приводил с собой переводчиков. Причем документы у них были в полном порядке, поэтому администрация и принимала всех подряд», — вспоминала педагог.
Учитывая всё это, вряд ли стоит удивляться тому, что спустя год Татьяна Плотникова отказалась продолжать работу с этим классом. Во-первых, дополнительной оплаты за столь напряженный труд она не получала — напротив, ей приходилось еще и заниматься бумажной волокитой, заполняя множество ненужных отчетов.
Во-вторых, каждый родитель знает, что первый класс — это основа школьного обучения, и если летом не закреплять знания, ребенок многое просто забудет. А представить, как не владеющие русским языком родители помогают своему первокласснику повторять правописание в каникулы, весьма затруднительно. Вероятно, осознав, что все её усилия за предыдущий год были фактически напрасны и что начинать вновь придется с нуля, Плотникова просто не выдержала.
Особо показательна в той ситуации оказалась реакция руководства школы. Учительницу, которая не могла, да побольшому счету и не была обязана реализовывать новаторские идеи чиновников, просто вышвырнули на улицу, заставив написать заявление по собственному желанию.
Однако бывшая учительница не расстроилась и без особого труда нашла себя в совершенно иной сфере — окончив курсы, стала мастером маникюра. Сегодня она делает довольно сложные ногти с хитрыми рисунками. В соцсетях бывшая учительница пишет, что клиенток у неё хоть отбавляй, а заработок с зарплатной педагога вообще не сравнится — в школе до увольнения она получала 22 тыс. рублей, а работая «на ногтях» иногда получается и по 150 тысяч.
Что же касается спецкласса, то, как пояснили в школе, свое существование он продолжил, но уже «с новым более опытным преподавателем».
Свежие комментарии