Зачем отнимать у русских 9 мая? Зачем наказывать Ушакова за русский язык? Зачем сами поддерживали советскую власть? В латышской публицистике Марис Зандерс выделяется парадоксальными взглядами.
Елена Слюсарева попросила автора ответить на ряд вопросов.
[...] — Ходят слухи, что латыши на пределе терпения и покажут это на местных выборах. Могут в знак протеста массово поддержать Ушакова?
— Нет-нет. У этой части аудитории есть свои старые-новые герои: Стрике, Борданс, Бондарс...Так что, показать свой гнев она может, отдав голоса им. Фигуры тасуются и создается некоторое впечатление свежести.
— На месте русских вы бы за кого голосовали?
-Явно не за Нацобъединение. Хотя бы потому, что они хотят убрать памятник освободителям. Потом, этот ажиотаж вокруг Ушакова в соцсетях. Я не понял: он что, с русским должен говорить по-латышски?
Понятно, что здесь Латвия, и должностные лица должны говорить по-латышски, но не такими же топорными методами внедрять законы! [...]
-Ваши статьи — для того, чтобы менять мир?
-Что вы! Я просто перекладываю на бумагу то, что думаю. Потребность самовыражаться и, формулируя свои мысли, самому понять, что я думаю.
Мы же все выросли из общей традиции российской интеллигенции с ее вечным стремлением понять, кто виноват и что делать. Меняет ли это что-то — трудно сказать, боюсь переоценить влияние прессы, оно заметно снизилось в последние годы.
-Кто же занял авторитетное место?
-У меня в Твиттере 55 тысяч пользователей, но я меряю все по одному человеку — своей жене. Слежу, чтоб она не обиделась и не сказала, что мне неинтересно ее мнение. Поэтому всем остальным в соцсетях я не интересуюсь.
-Что-то мне подсказывает, что ваша жена русская.
-Да, русская. Но она говорит по-русски хуже, чем я, они и в семье говорят по-латышски. Ее предков фашисты из России гнали в Германию через Латвию, но по дороге они смогли затеряться в видземской глубинке, да так и остались там.
— Отсюда у вас нехарактерное для латышей понимание 9 мая?
— Нет. Я прожил в России пять лет — в Питере и Смоленске. И заметил, что для меня 9 мая не имеет никакого смысла, а для моих русских знакомых это праздник, хотя все они очень разные люди. И я понял, что нет у него никакой связи ни с политикой, ни с идеологией, ни с поддержкой Путину. Зачем же пытаться отнимать его у людей?
— Непатриотично мыслите.
— Наоборот. Вот один из наших классиков Блауманис с мамой говорил по-немецки и свои первые работы писал по-немецки, но разве он не патриот? Надо уметь смотреть на себя с разных сторон — в этом заключается сила народа, об этом, кстати, моя недавняя передача на радио.
— Как по-вашему, русские России и Латвии сильно различаются?
— Да я из местных русских кроме жены почти что никого и не знаю, потому у меня и претензий к ним особенных нет. Хотя при желании повод для нервотрепки всегда можно найти. Взять то же 9 мая.
Когда, например, товарищи, разгоряченные праздником, разгуливают по городу с российскими флагами, возникает вопрос: где вы живете? Но наверняка те же мексиканцы, живущие в США, поднимают в свои праздники мексиканский флаг.
Такова реальность: там, где есть дуальная идентичность, будет и второй флаг. Просто в свете Крыма теперь это нервно воспринимается. Но я, как обычно, стараюсь оценивать и эту ситуацию с разных сторон.
— Как вы оцениваете наше единодушное согласие с неуклонным падением уровня жизни? Взбодрится наконец, население, или полностью переселится куда-то в Европу?
— А мы не преувеличиваем проблему? Все так плохо живут, а возле «Альфы» по выходным негде машину поставить.
Что нас объединяет — и русских и латышей, так это старая крестьянская хитрость, усвоенная со времен крепостничества: надо прибедняться.
История научила нас на всякий случай жаловаться на бедность. Нас же все время кто-нибудь приходит грабить — то белые, то красные...
— Можно было бы с вами согласиться, но стоит только заболеть, как тут же выяснится, что вам за ваши налоги никто ничего не должен. Ни больничных человеческих, ни лекарств, зато вы быстро окажетесь всюду должны.
— По счастью, я никогда не сталкивался с такой проблемой. На идеологическом уровне после Союза маятник качнулся в другую сторону и теперь у нас под подозрением даже нормальное европейское восприятие марксизма, солидарность. Хотя в Европе это норма, у нас — преступное сочувствие коммунистическим идеям.
Что до «переселения», то я бы не драматизировал ситуацию. В свое время четверть населения ирландцев покинула родину, шведы массово ехали в Штаты.
— Получается, 70 лет ждали освобождения от оккупации для того, чтобы покинуть страну.
— Просто люди сами не знали, чего ждут. Понятие «государство» для них было из области мифологии, но как его строить в реальности, не представляли. Отсюда разочарование. Но сколько в истории было периодов, опустошающих эту землю — Ливонские войны, чума...А потом все выравнивалось само собой.
— А латышский язык не вымрет?
— Это зависит от самих латышей. Есть народы, у которых нет даже своей государственности, но языки они сохраняют. Мы пережили языковую второсортность в советское время, сегодня многие опасаются экспансии английского, наша задача говорить на своем языке так, чтобы он развивался. Чтоб термины на нем были, чтоб переводили стоящих писателей. [...]
— Вражеская пропаганда вас не беспокоит?
— У меня самого телевизора нет, но я слышал про исследование о том, что смех может стать угрозой. Не понял юмора. Пропаганда — страшная вещь, люди напридумывали множество способов пудрить друг другу мозги, но не надо на этой почве сходить с ума.
Вот у меня друг держит магазин интеллектуальной книги. Латыш моего уклона. Везет книги из Москвы издательства «Вече». По их версии русские вышли прямо из рая. Говорит, пользуются большим спросом в Риге. Я его не осуждаю, он должен делать бизнес.
— Межэтническая разобщенность в Латвии — проблема?
— Я никогда не сталкивался с этим. В тех кругах, где я общаюсь, такой проблемы нет. Хотя понимаю, что в Латвии она есть. Кто его знает, как ее решать?
Навязываться друг другу тоже неправильно. Можно жить просто рядом, но нельзя требовать, чтоб люди любили друг друга. Достаточно обычной политкорректности, хотя кому-то это покажется фальшивым.
— А ваша русская жена что об этом думает?
— Ее, как я понял, бесит, когда человека, хорошо говорящего по-латышски, выделяют из общей массы. Например, говорят что-то негативное о русских и подчеркивают: к тебе это, конечно, не относится, ты — хороший русский. И как это понимать — что такое хороший? По отношению к чему?
Другим моим русским знакомым, я слышал, такая «похвала» тоже не нравится. Я сам себя ловлю на том, что уже несколько лет как перестал называть советское время «русским».
На латышском языке «krievu laiki” не носит негативного этнического оттенка, просто прижилось такое название, но я решил, что это несправедливо. Можно подумать, что все латыши сидели в бункерах и боролись против советской власти.
— Теперь так принято думать.
— Это вообще моя любимая тема, еще не проговоренная в Латвии: коллаборационизм. Со всеми этими товарищами: комсомольцами, коммунистами...Да и кто считал, сколько там было именно русских среди приезжих?
-Думаете, этот вопрос еще встанет?
-У меня в прошлом месяце на Латвийском радио была передача о коллаборационизме. Ох, что потом было! Как интересно! Священники подали голос: «Мы не сотрудничали с советской властью».
Самое интересное, что некоторые министры из Нацобъединения допытывались: ну как ты мог! Вот литовцы все были в компаритии и, видишь, какие у них дороги и русских меньше, чем в Латвии. И мы вступали, чтоб изнутри ее ослаблять. В общем, есть о чем продолжать разговор.
— Надо ли? Ведь сколько времени с «мешками КГБ» носятся, но так и не открывают.
— Надо!!! И я обязательно буду ее поднимать. Это даже не связано с «мешками». Сейчас говорят, что активным людям некуда было податься, кроме как в партию, что не верили, но вступали, чтоб делать карьеру.
Я не верю, что это все ерунда. Пока не проговорено и не сказано, что порядочные люди так не поступают, так и будут валить на других, и на русских, в том числе. Психологическая модель останется прежней — можно, значит, ради выгоды вступать то в одну партию, то в другую. И это, получается, оправданно.
— Хотите устроить катарсис — очищение?
— Да. Слушайте, как это можно, чтоб ссыльный вернулся домой, вступил в компартию и дослужился в ней до первого секретаря Валмиерского района? Потом он стал президентом Латвии — Берзиньша я имею в виду.
Это что ж должно было твориться в мозгах человека?! Как должны быть извращены моральные устои?! Все равно что нацисты тебя репрессировали, а ты вступаешь в их партию. Ладно, в партию, — карьеру там делаешь!
Я не хочу, чтобы их судили. Я хочу, чтоб они рассказывали, почему так поступали. Чтоб не замалчивали. Может, им самим станет легче, я не знаю. Может, им и нетрудно. Чтоб просто сказали: было дело так и так. Я же все-таки жил в это время, и хочу услышать обоснование. Иначе — теперь же они ходят с другими флагами. Это же на уровне шизофрении.
Так же нужно проговорить тему красных стрелков.
— Памятник-то стоит, их признают своими. Частично.
— Нет, их не видят. У нас есть только те, кто боролись за независимость. А кто там по украинским степям шастал и резал местных жителей — не наши.
— В этом плане обижено немало латышских ветеранов Красной армии, которые боролись против Гитлера. Получается, их противники герои, а они — неизвестно кто.
-Тоже верно. До этого я еще не додумал. Насчет стрелков. Я когда в Питере жил, приходилось выслушивать: «А что ты хочешь, вы сами эту хунту охраняли и в 40 -м просто получили по заслугам». И мне, в принципе, нечего было ответить.
— Но тогда и роль русских может измениться в обществе. И мы перестанем так страшно выглядеть на всеобщем фоне.
-Вполне возможно, но это не зависит от одного человека. Нужны усилия многих. Я сам раньше думал, что все эти проблемы успокоятся со сменой поколений, но оказалось, это не работает. Время не лечит. Судя по тому, как долго держатся обиды у других народов. Поэтому я хочу попробовать словом...
Источник: vesti.lv
Свежие комментарии