Фото REUTERS/Maxim Shemetov
30 июля, к столетию Главного политуправления Красной армии, Владимир Путин подписал указ о создании ГВПУ — Главного военно-политического управления Вооруженных сил Российской Федерации. В Министерстве обороны появилась новая должность 11-го замминистра — начальника этого управления — которым стал генерал-полковник Андрей Картополов.
«Кроме нескольких специализированных журналов, эта новость не вызвала широкого распространения. И тем не менее, эта новость важная», — написала по этому поводу Le Monde. В своем номере от 13 августа газета вспоминает историю создания Главного политуправления Красной армии в 1918 году. Политкомиссары стали «одним из самых ярких символов советской эпохи», пишет Le Monde, а само управление постепенно «трансформировалось в подобие полиции нравов для советских офицеров» вплоть до своего исчезновения в 1991 году.
Наследие прошлого не скрывается, а наоборот, подчеркивается при создании ГВПУ. Еще в феврале этого года заместитель председателя Общественного совета при Минобороны России Александр Каньшин обрисовал общие контуры будущей организации. «Было бы целесообразно создать этот политико-идеологический организм на базе существующих структур, унаследованных от ГПУ», — сказал он.
«Зачем российской армии возвращаться к такому старому символу?» — задается вопросом газета. Тем более, что в рядах самой армии эта структура была далеко не популярна. В задачи новых «политкомиссаров» не входит слежка за солдатами, уверяют в Минобороны. Их главная задача — быть первыми на фронте «информационной войны». Термин «информационная война» стал особенно «дорог» новым российским стратегам, пишет по этому поводу газета Le Monde. «В условиях глобального информационно-психологического противоборства неизмеримо возрастает роль морально-политического единства армии и общества», — убежден Александр Каньшин. По его мнению, без мощной системы идеологического воспитания армию строить нельзя.
Что будет включать в себя это новое идеологическое воспитание? Это понятие для российских властей еще довольно неопределенно. «Если в советский период оно было очевидным, когда политкомиссары разъясняли войскам линию коммунистической партии, то сегодняшней России трудно выработать официальную идеологию», — комментирует газета. И продолжает: «России Владимира Путина проще определить то, чем она не является, нежели тем, что есть она, противопоставляя себе стратегически агрессивный и морально разлагающийся Запад».
«Наши западные недруги предпринимают многое для дискредитации облика России и российской армии — мы должны давать таким попыткам достойный отпор, создавать здоровый противовес», — газета приводит в подтверждение цитату председателя комитета Совета Федерации по обороне Виктора Бондарева.
Подключение армии к патриотическому воспитанию стало постоянной темой в российской политике, оно даже получило термин «военный патриотизм». В 2016 году была создана «Юнармия». Православная церковь также подключилась к теме военного патриотизма. Так, 13 июля Патриарх Кирилл провел инаугурацию военной фотовыставки, открытой в здании церкви. «Такой военный патриотизм имеет значительное преимущество: он позволяет примерить противоречивые страницы российского прошлого — имперского и советского — с современной Россией», — пишет Le Monde.
И эта новая идеология уже дает первые результаты. Согласно проведенному в 2010 году опросу, лишь 22% россиян считали профессию военного «престижной». В 2018 году их было уже 60%.
Свежие комментарии