Москва. Столица, утопающая в предновогодних огнях, замерла, узнав о приговоре, который, словно гром среди ясного неба, потряс правоохранительные круги. Тушинский районный суд вынес решение по делу, что стало одной из самых громких афер своего времени.
Разбитое сердце: путь в милицию
Анжела Амзина не всегда была той, чье имя гремело в заголовках. В далеком 1999 году ее жизнь, словно карточный домик, рухнула в один момент. Ее муж, офицер ПВО, стал жертвой уличного разбоя. В темной подворотне грабители отняли у него часы, немного наличных и самое ценное — жизнь. Анжела, тогда еще молодая женщина с черными, как смоль, волосами, осталась одна с девятилетним сыном и больной бабушкой. Их маленькая квартира в Ярославле, где пахло старыми книгами и свежезаваренным чаем, стала местом, где она ночами плакала, сжимая фотографию мужа.
«Я сама искала этих негодяев», — вспоминала она годы спустя, и в ее голосе звучала горечь. Но следы преступников затерялись, дело повисло в воздухе, как осенний лист, сорванный ветром. Именно эта боль подтолкнула Анжелу к решению. Психолог по первому образованию, она заканчивала юридический факультет и, не раздумывая, пошла ва-банк. В Москве, где жизнь кипела, как котел, она записалась на прием к начальнику УВД по ЦАО. Слезы, рассказ о судьбе, обещание стать лучшей — и вот ей дали шанс. Так начался ее путь в милиции, полный амбиций и надежд.
Ее первый кабинет был крохотным: старый стол, заваленный бумагами, запах кофе из турки и гул вентилятора. Анжела, сцепив зубы, училась разбираться в протоколах, постановлениях, допросах. «Я плакала по ночам», — признавалась она, вспоминая, как путалась в терминах и боялась провала. Но отступать было некуда: сын, ждавший ее дома с горячим ужином, и бабушка, чьи лекарства стоили целое состояние, были ее маяком. Она крутилась, как белка в колесе, читала законы до рассвета, просила совета у коллег. И вскоре ее упорство дало плоды.
Взлет карьеры: от новичка до звезды
Анжела Амзина оказалась не из тех, кто растворяется в толпе. Ее дела, сначала мелкие — вроде фальшивомонетничества, — становились всё сложнее. Она, как шахматист, училась видеть несколько ходов вперед. За 11 лет она прошла путь от рядового следователя до старшего следователя по особо важным делам столичного ГСУ МВД. Ее имя звучало с уважением: коллеги шутили, что Анжела может расколоть любое дело, как орех. Знак «Лучший следователь», благодарность Госдумы, медали — награды сыпались на нее, как осенние листья.
Ее кабинет теперь был другим: просторный, с видом на шумный город, с аккуратно разложенными папками и фотографией сына на столе. Она специализировалась на экономических преступлениях, особенно в сфере ЖКХ. Каждое новое дело было как пазл, который она собирала с азартом. Но самым громким стало расследование аферы «Энергостройкомплект-М». Эта компания обещала возвести в Южном Тушине девять жилых домов, собрала с дольщиков 10 миллиардов рублей, но стройка замерла, как заброшенный корабль. Обманутые дольщики, чьи мечты о новом доме рухнули, выходили на митинги, держа в руках плакаты и фотографии недостроев.
Анжела, возглавившая следственную группу, погрузилась в дело с головой. Она встречалась с сотнями, а потом тысячами вкладчиков, чьи истории были полны боли. Печать «ЭСКМ», изъятая у застройщика, лежала в ее сейфе, как ключ к судьбам людей. Чтобы получить статус потерпевшего, дольщики шли к ней, неся пачки документов. В 2011 году город начал выдавать квартиры в Некрасовке, и семьи, годами ждавшие жилья, наконец-то обрели крышу над головой. Но именно тогда, среди кип документов и людских надежд, в голове Анжелы, как искра, зародилась идея, которая изменила всё.
Простая схема: соблазн легких денег
«Квартиры даром» — эти слова, как шепот, могли звучать в мыслях Анжелы, когда она поняла, как работает система. Расследуя дело «ЭСКМ», она держала в руках нити, которые решали, кто получит жилье. Лже-дольщики — вот идея, что казалась ей гениальной, как ход мастера в шахматной партии. 44 подставных лица, внесенные в реестр, стали частью плана, который принес ее группе 200 миллионов рублей. Но как это работало?
Анжела, чей ум был острым, как лезвие, собрала банду из восьми человек. Пятеро из них были полицейскими: два подчиненных следователя, делившие с ней кабинет, и два оперативника из отдела по борьбе с коррупцией. Еще трое — «гражданские», каждый со своей ролью. Бегунки, как их называли, искали людей, готовых за копейки отдать свои паспорта. Сначала это были знакомые в Москве, потом — жители Смоленской области, где за 20–50 тысяч рублей маргиналы соглашались стать «дольщиками». Деньги платили в два этапа: часть при передаче документов, остальное — после продажи квартиры.
Оформление бумаг легло на плечи полицейских. Липовые договоры, поддельные подписи, печать «ЭСКМ» — всё выглядело безупречно. Эти документы отправлялись в Департамент жилищной политики, где чиновники, не подозревая подвоха, выделяли квартиры в Некрасовке. Предприниматель, последний в цепочке, продавал жилье на следующий же день. Покупатели, радуясь выгодной сделке, не знали, что их квартиры — плод аферы. Выручка, как река, текла в карманы банды, а Анжела, словно дирижер, следила, чтобы никто не сбился с ритма.
29 дольщиков из Смоленской области — эта деталь позже всплыла, как красный флаг. Как могли жители глухих деревень разом вложиться в московские новостройки? Но Анжела была готова к вопросам. На совещаниях она, с присущей ей уверенностью, заявляла: «Все проверено, всё законно». Ее подпись, как печать судьбы, открывала двери к новым миллионам.
Богатство на горизонте: что приобрела Амзина
Афера, как снежный ком, росла, принося Анжеле небывалое богатство. Три квартиры в элитном ЖК, еще без ремонта, но уже стоившие 80 миллионов рублей, стали ее трофеем. Два земельных участка — один с готовым коттеджем, другой с фундаментом под новый дом — обещали уютную старость. Два машиноместа, BMW X3 для себя, Range Rover для сына и иномарка для любовника — всё это появилось, как по мановению волшебной палочки. Ее возлюбленным, по слухам, был следователь, в прошлом отбывавший срок за наркотики, — еще одна загадка в ее истории.
Но Анжела, как опытный игрок, знала, как не оставить следов. Имущество оформлялось на родственников, и ни одна квартира, ни один участок не числились за ней. Ее старая служебная квартира в Москве, где она когда-то ютилась с сыном, давно отошла на второй план. Теперь ее жизнь пахла кожей новых салонов машин и свежей краской элитных домов. «Безбедная старость обеспечена», — могли думать ее близкие, глядя, как она меняет машины и покупает земли. Но за этим фасадом уже зрела буря.
Скандал и разоблачение: голоса дольщиков
Разоблачение началось не с громких арестов, а с тихого ропота. Обманутые дольщики, годами обивавшие пороги чиновников, знали друг друга в лицо. Они вели списки, делились новостями, поддерживали друг друга. И когда квартиры в Некрасовке стали получать незнакомые люди, это, как спичка, вспыхнуло недоверием. «Кто эти дольщики?» — спрашивали они, замечая, что их очередь отодвигается. Смоленские «инвесторы», о которых никто не слышал, стали последней каплей.
Капитан юстиции Игорь Ибрагимов, молодой следователь СКР, получил материалы, которые сначала казались рутиной. Ошибки в документах, странные показания — он начал копать, как археолог, ищущий древний клад. Один «дольщик» признался, что никогда не был в Тушине и не платил за квартиру. Другой договор оказался подписан женщиной, чья фамилия сменилась после замужества… на четыре года позже даты документа. Курьезы множились, и Ибрагимов понял: это не халатность, а афера.
Дольщики, чьи голоса стали громче, помогли следствию. Они приносили свои списки, рассказывали о странных соседях, чьи квартиры тут же продавались. ФСБ подключилась в 2014 году, и телефоны банды оказались под прослушкой. Весной 2015 года оперативники зафиксировали переговоры о взятке в 18 миллионов рублей. Евгений Примаков, один из подчиненных Амзиной, был задержан с поличным. За ним последовали другие: Сергей Кавун, бизнесмены, «бегунки». Анжела, к тому времени уволившаяся из МВД и ставшая адвокатом, держалась до последнего.
Последний ход: взятка и арест
Февраль 2016 года стал для Анжелы роковым. Она, уже не следователь, а адвокат, пришла на допрос в СКР, уверенная, что останется в тени. Но вместо вопросов ее ждали наручники. Взятка в 41 миллион рублей, которую она потребовала от свидетеля по делу «ЭСКМ», стала ее ошибкой. Угрожая сделать его соучастником, она, как игрок, поставивший всё на кон, просчиталась. «Как она могла?» — удивлялись коллеги, вспоминая ее осторожность. Возможно, вкус денег, как сладкий яд, затуманил разум.
Тушинский суд в декабре 2018 года подвел итог. Анжела Амзина получила 11 лет колонии и штраф в 41 миллион рублей. Ее подельник Примаков — столько же, Кавун — 4,5 года условно, остальные — от условных сроков до 5,5 лет тюрьмы. Вину Анжела не признала, стоя в зале суда с тем же спокойствием, с каким когда-то допрашивала подозреваемых. Имущество, оформленное на родню, осталось нетронутым, а штраф, если она не заплатит, будут взыскивать приставы.
Эхо аферы: квартиры под арестом
Афера оставила след не только в жизни банды. Квартиры в Некрасовке, проданные лже-дольщиками, суд арестовал. Покупатели, честно заплатившие за жилье, оказались в ловушке. Василина Пушкарева, одна из них, вспоминала, как, будучи беременной, получила письмо об аресте. «Ноги подкосились», — говорила она, сидя на лавочке у почты. Ее семья, как и другие, боялась остаться без дома. Чиновники, одобрившие сделки, теперь требовали вернуть жилье городу. Тяжбы длились месяцами, и хотя Василина отстояла квартиру, страх остался. Некоторые соседи, не выдержав, продали жилье и уехали.
Следствие установило 44 эпизода мошенничества, но, возможно, их было больше. 15 миллионов рублей, взысканных с подельников, — лишь малая часть ущерба. Город, потративший миллиарды на дольщиков, получил удар, а Анжела, чья жизнь началась с борьбы за справедливость, оказалась по другую сторону закона.
Жизнь после приговора: что осталось
Анжела Амзина, чья карьера была примером для многих, теперь — лишь имя в архивах. Ее сын, давно взрослый, возможно, хранит старые фотографии, где мама улыбается с медалями. Ее кабинет в ГСУ занял кто-то другой, а дело «ЭСКМ» стало легендой среди следователей. Некрасовка, когда-то место надежд, продолжает жить: дети играют во дворах, а новые жильцы въезжают в дома, не зная их истории.
Свежие комментарии