Le Figaro: уход американцев из Сирии — новый признак «большого отступления Запада»

«Арабская весна», разразившаяся на Ближнем Востоке в начале нынешнего десятилетия, привела к столкновению двух идеологий — либерально-западной и исламистской, однако победителем в этой войне не вышла ни одна из них, пишет специальный корреспондент Le Figaro в Бейруте Рено Жирар. По мнению журналиста, с одной стороны, эта война проторила дорогу к возвращению национализма: граждане ближневосточных стран разочаровались в идее «глобализованного и осовремененного при помощи свободы самовыражения в соцсетях арабского мира»; с другой же, потерпела крах и мечта исламистов о халифате, объединяющем все мусульманские страны. В итоге национальные границы на Ближнем Востоке стали только прочнее, и «возвращение к нациям» набирает в регионе обороты — а сталкиваясь между собой и формируя различные альянсы как друг с другом, так и за рубежом, эти нации продолжают крепчать, констатирует автор.

 

Между тем, если рассматривать Ближний Восток извне, несложно заметить, что к началу 2019 года Запад стал во всех странах региона «стратегически беспомощным», полагает Жирар. В Сирии у него больше нет даже «права голоса» — теперь всё решает так называемый Астанинский клуб, включающий в себя Россию, Турцию и Иран, и каждая из этих стран преследует в стране свои цели. В Турции Западу так и не удалось убедить президента Реджепа Эрдогана сохранить перемирие, достигнутое с курдами в 2013 году; сами же курды, которые были главными союзниками западных стран в борьбе против исламистов, оказались в результате инициированного Трампом вывода американских войск брошенными, и были вынуждены искать союза с Дамаском, чтобы защититься от Анкары.

 

В Ливане — «стране, созданной Францией в 1920 году» — Запад с некоторых пор имеет куда меньший вес, чем Иран, чьё «духовное дитя» — организация «Хизболла» — имеет право налагать вето на любые стратегические решения ливанского правительства, продолжает спецкор Le Figaro. В Йемене Запад не сумел предотвратить гуманитарную катастрофу, к которой привело вмешательство Саудовской Аравии и Объединённых Арабских Эмиратов в конфликт между правительством этой страны и повстанцами-хуситами, до сих пор удерживающими столицу Сану. Что же до Персидского залива, наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман, на которого Запад рассчитывал как на «рефоматора», «в упор не видя его военного авантюризма и политического цинизма», уже успел допустить три серьёзнейших ошибки во внешней политике — он вмешался в сирийский конфликт на стороне наиболее радикальных исламистов, потеряв затем над ними контроль, инициировал упомянутое вмешательство в войну в Йемене, а в 2017 году наложил эмбарго на Катар, не сумев в итоге никак повлиять на этот «маленький газовый эмират», подчёркивает автор.

 

В Палестине Запад не смог добиться реализации их решения «два государства для двух народов», о котором палестинцы неустанно говорят вот уже 30 лет; больше того, сейчас такое решение дальше, чем когда либо, а «колонизация Израилем» Западного берега реки Иордан достигла таких масштабов, что теперь непонятно, как вообще можно будет создать жизнеспособное государство для палестинцев, сетует Жирар. В Ливии — которую можно отнести к Ближнему Востоку, поскольку она входит в зоны интересов Египта, ОАЭ, Турции и Катара — Запад создал хаос, которым он не сумел управлять, а последние дипломатические инициативы Франции по стране в 2017 году так и не дали конкретных результатов. Наконец, в Иране несмотря на все односторонние санкции США, Вашингтон в конечном счёте всё же не добился смены режима, а его союзники Великобритания и Франция, которые при этом выступают за сохранение «ядерной сделки», оказались в беспомощном положении, поскольку их банки «подчиняются диктату Америки, поскольку боятся наказания от Вашингтона»; сам же Иран ради выживания скоро будет вынужден развернуться к России и Китаю, предполагает журналист.

 

Такая печальная для западных стран картина на Ближнем Востоке сформировалась из-за того, что Запад совершил во внешней политике три больших промаха, уверен автор. Первым из них стал неоконсерватизм — идеология, согласно которой другим странам можно навязать демократию силой; именно из-за него были допущены ужасные и никчёмные авантюры вроде вторжения в Ирак в 2003 году, от которого, к счастью, «храбро отказалась» Франция. Вторым промахом было подчинение внешней политики внутренним избирательным императивам — такие императивы, например, руководили Николя Саркози, когда он принимал решение о вторжении в Ливию или Дональдом Трампом, когда тот формировал свою политику по отношению к Ирану, который уже сорок лет ненавидит его электорат. Третий же промах — нерешительность, проявленная, например, в феврале 2012 года, когда постпред России в ООН Виталий Чуркин предложил США, Франции и Великобритании совместно найти мирное решение для сирийского конфликта, предполагавшее уход президента Башара Асада, но те так на это и не отреагировали, перечисляет Жирар.

 

Результат этих ошибок — полное «вычёркивание» западных стран, которые теперь заменит в регионе «держава-оппортунист» Россия, отмечает спецкор Le Figaro. В отличие от Запада, Москва не потеряла позиций, поскольку сохранила отношения со своими традиционными ближневосточными партнёрами и наладила их с такими странами, как, например, Саудовская Аравия. Между тем, исчезновение Запада — плохая новость для региона, ведь в прошлом он всё же «привносил туда очень хорошие идеи». Тем не менее, поскольку США, которые больше не нуждаются в ближневосточной нефти, решили сократить своё присутствие там, а Великобритания и Франция слишком слабы в военном плане, чтобы играть там большую роль, стратегическая беспомощность Запада на Ближнем Востоке вполне может оказаться затяжным феноменом, подытоживает автор.

Оригинал новости ИноТВ: