«Там жили девушки легкого поведения»

По оценкам риелторов, более половины московских квартир эконом- и комфорт-класса, сдаваемых в аренду, достаются хозяевам по наследству или по договору дарения. Изначально для сдачи внаем покупаются лишь четыре процента объектов.

В других регионах доля «профессиональных» съемных квартир еще ниже — почти все, что сдается, получено владельцами от родственников.

Стать лендлордом, пусть и доморощенным, — это ли не мечта практически каждого россиянина: «лишняя» квартира может приносить неплохой дополнительный доход. Идеальная картина выглядит так: унаследованная недвижимость — одна квартира, а лучше несколько — сдается в аренду, а взамен снимается уютное бунгало на каком-нибудь зарубежном курорте. Работать нет нужды — все расходы покрываются деньгами, присылаемыми с родины несчастными арендаторами.

Такую схему на протяжении многих лет успешно воплощали в жизнь некоторые москвичи, но после резкого роста курса доллара в 2014-м она перестала быть эффективной. На деле сдача недвижимости в аренду — это тяжелый труд, куча проблем и истрепанные нервы. По крайней мере, так считает жительница одного из региональных центров (город не называется по просьбе героини) Елена. Девушке 27 лет, у нее целых три квартиры — в одной она живет, а на двух других пытается зарабатывать. Получается плохо. Свою историю Елена рассказала «Ленте.ру»:

«Жилищная родословная у моей семьи непростая. Истоки — в родном городе родителей и бабушек-дедушек. Я сама родилась в Москве, а сюда переехала после школы. Все мечтают как-то прорваться в столицу, а я хотела оттуда сбежать. По ряду причин, основная — неидеальные, мягко говоря, отношения с папой и особенно с мамой. Интересно, что они как раз покорили Москву, а я, получается, развернула семейную историю вспять.

С детства много времени проводила в гостях у родни по папиной линии. А потом приехала поступать в местный педагогический институт. Блестящих перспектив не было и нет — наш город не бедный, но и не Пало-Альто. Здесь чисто, красиво, гулять приятно. По сравнению с Москвой — безопасно. Ну, алкоголиков много, неприкаянных, но это общая для страны проблема. А в целом живем много лучше других провинциальных городов.

Мои бабушка и дедушка — родители отца — здесь всю жизнь прожили, их родители тоже, вся родня отсюда и из соседних областных городов. У прапрабабки был свой деревянный дом в центре города. Потом его, конечно, отобрали, а позже вовсе снесли, поставили там какую-то унылую советскую серость. Не суть.

Когда я сюда приехала, жила у бабушки и деда. Мамина родня тоже была и есть, но мы не общаемся — практически чужие люди. Ну и не нужны они были особо, внимания мне хватало и дома, и в институте, и вообще. Москвичка, сбежавшая в провинцию, — это все же экзотика.

Все было хорошо до 2015-го, когда ушли и дед, а через несколько месяцев и бабушка. Я к тому моменту работала в местной гимназии, подрабатывала в типографии. Появился свой круг общения, какие-то романы необременительные. С этим здесь вообще плохо, мужчинам тяжело достойную работу найти, многие уезжают.

Наследство — а это три квартиры в городе — оформили на меня целиком. Никакого завещания там не было, но так уж отец расщедрился, и в принципе я ему благодарна. При жизни бабушка и дед одну квартиру сдавали через знакомых, вторую, только что построенную, просто придерживали, в третьей жили. Я решила, что тоже буду сдавать — до поры до времени. Продавать — страшно, непонятно, куда деньги потом девать. В 24 года думать, как вложить, зачем, куда — это все сложно. Банки банкротились один за другим.

Аренда в нашем городе недорогая — однокомнатные квартиры в пределах центра сдаются за 15-20 тысяч. «Трешку» можно сдать за 30 тысяч, «двушку» за те же 20-22 тысячи. Хороший ремонт — огромный плюс, он сделан в немногих квартирах.

Жить одной в «трешке», где прежде мы обитали все вместе, ужасно не нравилось — пусто, пылится все. Совсем не так, как раньше было. Переехала в новостройку, в «однушку» на окраине города. Там ремонт муниципальный, из окна вид на соседнюю стройку, район новый, необжитый, но как-то свежо. Ну и, конечно, провинциальная окраина ничего общего не имеет с московским Алтуфьево, Выхино — все равно все рядом, на автобусе 20 минут до центра, на машине можно и за пять доехать, если без пробок.

Две других квартиры — двухкомнатная в самом центре и родная «трешка» неподалеку — почти год пустовали: из одной арендаторы съехали через пару месяцев после того, как умерла бабушка, а новых искать долго не было сил. В другую я просто все никак не решалась пустить чужих людей.

Полноценно сдавать обе квартиры я начала только к концу 2016-го. Мне сильно сократили нагрузку на работе — в принудительном порядке, так сказать. Денег стало остро не хватать, ну и как-то сама осознала, что две пустующих квартиры, за содержание которых к тому же приходится платить, — это бред, финансовый кретинизм.

Наняла риелтора. На первую встречу с ним взяла подругу — на всякий случай, вдруг аферист или маньяк. Пришел симпатичный молодой человек, но какой-то вороватый. Квартиры, тем не менее, сдал быстро, комиссию с меня взял небольшую. Но на этом его работа закончилась, а моя как раз началась.

Первыми выступили арендаторы «трешки» — приличная с виду семья из областной деревни, двое детей. Ни с того ни с сего начали звонить, жаловаться на холод в квартире. А у нас в доме стены метровые, окна относительно новые, батареи зимой шпарят так, что бабушка ночью иногда не то что форточку, а окно приоткрывала. Я-то там сама жила, знаю. Отбилась кое-как. Но потом счет за свет пришел — подозрительно большой. Не катастрофический, но необоснованный. Выяснилось, что товарищи в каждой комнате поставили по обогревателю. Я в квартиру зашла, а там 40 градусов, со старинного комода краска осыпается. Один обогреватель при этом протиснут в ванную (!). Это же вообще опасно. Их током убьет, а мне отвечать. Все расходы на эту домашнюю Африку, ясное дело, повесили на меня.

Месяца два мы бились с ними — за это время звонили соседи, у которых начали сбоить электроприборы, звонили сами жильцы с просьбами компенсировать «холод». Звонил участковый с неприятным разговором, про налоговую инспекцию что-то говорил. Но я тогда только начала сдавать, какие налоги?

В общем, первые жильцы прожили у меня восемь месяцев. Все это время — постоянные жалобы, претензии, так называемые наезды. Как будто я им сильно должна.

В «двушке» одновременно развивался свой детектив: ее снял какой-то полукриминальный (это выяснилось впоследствии) субъект, который сначала пересдавал квартиру посуточно, потом банально поселил там двух девушек легкого поведения. Водил к ним клиентов. Все это я тоже узнала от участкового. Для мужика последствий никаких — он просто куда-то исчез. Деньги платил исправно, но генеральную уборку квартиры — с дезинфекцией, как иначе, — в итоге пришлось оплачивать мне. И соседей задабривать.

Следующие арендаторы, которых я нашла уже сама, через интернет, оказались не лучше. В одной квартире поселилась «резиновая» семья — снимали двое приезжих, по факту их там было человек десять. Выселяли насильно — я позвала двух знакомых по институту, они своих друзей. Сама бы не справилась, эти цыгане меня бы просто размазали по стенке. «Двушке» же повезло на очередную историю с сексуальным подтекстом — ее сняла 50-летняя индивидуальная предпринимательница, которая, вы не поверите, встречалась там с любовником. Дальше — муж, скандал, выбитое окно в кухне, частично поломанная мебель. Компенсацию выплатили, но квартиру я несколько месяцев не сдавала, решила, что она проклятая.

Дальше — короткий период спокойствия. «Двушка» пустует, трехкомнатную после реанимации снял очень приличный москвич с подругой — приехал в город, чтобы на одном из местных заводов что-то там модернизировать. Честно предупредил, что через полгода съедет. Платил вовремя, дебошей не устраивал. Мечта, а не съемщик.

Но все хорошее когда-нибудь кончается. Летом 2018-го я снова нанимаю риелтора — по рекомендации, между прочим. Он находит мне жильцов в обе квартиры. Трехкомнатную сдали очень удачно, причем людям, которых я немного знаю, они знакомые моих друзей, местные, молодые, со здоровым отношением к жизни и к окружающим. А в двухкомнатной все опять пошло не так. Люди живут отчасти нормальные — не преступники, не нелегальные мигранты, не психи. Но постоянно меня дергают. Воду отключили — звонят. На лестничной клетке ремонт — тоже звонят. То газом пахнет, то кран сломался, то стиральная машина скачет… Бесконечный поток жалоб. Если я на уроке и не отвечаю — будут писать в WhatsApp. Если не отвечать пару часов, начинают угрожать, что съедут немедленно. Залог я с них не брала, у нас не Москва, «золотых» ремонтов нет, какие уж тут залоги.

Я уже в ужасе от всего происходящего. Начинаю думать, что сдавать жилье — это сфера деятельности, в которую мне путь заказан. Просто руки опускаются. Каждый звонок от арендаторов сулит неприятности. Но еще хуже, когда звонят соседи, — это значит, что опять «мои» что-то натворили. По-хорошему, с такой квартирной нагрузкой надо увольняться с работы и заниматься только вот этим жильем. Но я же учитель, и мне в нашей гимназии очень нравится.

Что раздражает больше всего — риелторы в нашем городе даже не пытаются нормально работать. Оформили сделку, и все, до свиданья. Никакой ответственности не несут за людей, которых сами предлагают в качестве жильцов. И сотрудничать с владельцем жилья — со мной — долгосрочно, а не разово, им неинтересно. Такой подход как минимум удивителен, учитывая, что у нас небольшой город. Каждый клиент на счету, разве нет?

Продавать квартиры, несмотря на все проблемы с арендаторами, я не хочу — недвижимость за последние годы довольно заметно подешевела, это сейчас невыгодно. Оставлять их пустыми, как я уже говорила, тоже бессмысленно. Передать в управление профессионалам? Не смешите, нет у нас такого. Будут обманывать по мелочи, а могут и вообще квартиры переоформить по подложным документам. Полно таких случаев. Родители в Москве, да и немолодые они уже. Я одна, никто не защитит. Что делать? Не знаю».