Вице-премьер Андрей Белоусов — человек, который с 2020 года управляет большей частью российской экономики и взгляды которого на экономические вопросы, как мне кажется, в большой мере близки президенту — дал пространное интервью глобалистскому журналу «Форбс». Получился разговор неолиберальных фундаменталистов с — скажем так — «умеренным рыночником».
Это отличие очень хорошо видно на примере отношения к инфляции в результате того, что жадный капитал стал поднимать цены внутри страны вслед за ростом мировых цен.
Чтобы понимать, о чём речь - приведу характерный эпизод:
— А зачем вообще правительству реагировать на цены? Это не саморегулируемый механизм?
— Как вы посмотрите, если цены на молоко или на мясо вырастут процентов на 40-50?
— Ну, значит, такой спрос, нет?
— Людям-то от этого не легче, что такой спрос.
— Но это же саморегулируемая система.
— Это немного жестокая и антигуманная позиция.
Помните, да, эту логику? Когда в 90-е годы в результате так называемой «шоковой терапии» инфляция в России взлетела выше неба и измерялась в 1000 процентов, когда миллионы семей в одночасье нищали, сгорали все сбережения, а им говорили: ну такой рынок, если вы в него не вписались, ваши проблемы.
Это бесчеловечная политика — Белоусов так прямо и её называет — к счастью, неприемлема для современных правительственных экономистов, которые, между прочим, воспитаны по гайдаровским учебникам, именно потому что Путин отказался от неолиберального фундаментализма. Жутко представить, какие бы сейчас были цены, если бы экономикой управляли те, от чьего имени говорит «Форбс».
Другая принципиальная разница — это отношение к крупному бизнесу, точнее взаимоотношения государства и капитала. Для рыночных фундаменталистов, крупные собственники — это неприкасаемые фигуры, которые могут делать, что угодно во имя своих корыстных интересов. Совсем иной подход Белоусова, который напоминает капиталистам об ответственности перед гражданами и страной. Этот вопрос остро встал, когда компании начали резко наращивать выплаты дивидендов, сокращая объемы инвестиций — то есть выводить деньги на своё потребление вместо вложение в развитие предприятий.
С точки зрения российской власти, это неприемлемо. На что «Форбс» на голубом глазу говорит Белоусову: «это же стандартная история рыночной экономики». Ну да, стандартно прожирать выкачанные из активов ресурсы вместо их развития, нормально вбухивать деньги в яхты вместо вложение в станки или, не дай Бог, в социальное обеспечение сотрудников. Белоусов с этим не согласен и требует от капитала ответственность, но рычагов влияния на него ему не хватает — в интервью он это косвенно признаёт.
Однако даже за это его ненавидят капиталисты и за глаза называют сталинистом. Введение пошлин на экспорт металла, экспортные демпферы, замораживание цен на основные продукты — всё это дело рук Белоусова и Ко, которые не позволяют капиталистам увеличивать сверхприбыли и призваны защитить народ от многократного повышения цен под предлогом их выравнивания с мировыми ценами.
Следует понимать, что по тем же минеральным удобрениям мировые цены выше внутренних почти в четыре раза. А минудобрения — это зерно и все растительные продукты, которые потенциально могут взлететь в четыре раза, если дать волю жадному бизнесу. Как сказал Белоусов, все побежали продавать удобрения за рубеж, в Европу: «Забита вся железнодорожная сеть на северо-западе, все везут — вагонами, фурами, чуть не в портфелях. Начали плодиться мелкие компании, которые экспортируют 1000 т.». Вот такая ответственность торгашей.
При этом Белоусов вовсе не является сталинистом и даже не сторонником Глазьева. К примеру, он считает соглашение о заморозке цен вынужденной мерой, которая вредит рынку. Белоусов не видит необходимости в Госплане, считает его громоздкой структурой, но при этом сетует, что не хватает культуры балансовых расчетов, которая была в советской экономике. Кроме того, он продолжает считать бизнес локомотивом экономики, повторяет мантры о необходимости создания ему идеальных условий и пр.
Таким образом, Белоусов даже сталкиваясь с откровенно антигосударственным поведением бизнеса и антинародными принципами рынка )«где выгоднее, туда и продаём»), тем не менее верит в рынок, является рыночником, хотя и не рыночным фундаменталистом. В этой коллизии, как в зеркале, отражается вся наша экономическая политика — уже не фанатично неолиберальная, но всё ещё либеральная, она противоречит сама себе. Что, конечно, не может продлиться долго, поскольку является неустойчивым равновесием...
Мы же видим, что несмотря на повышение ключевой ставки ЦБ цены продолжают расти. И что, если несмотря на все усилия Белоусова, эта волна четырёхкратной инфляции с мировых рынков всё равно прорвётся в нашу страну? Ведь системный эгоизм капитала не сдержать локальными временными решениями, здесь нужно принципиальное решение. Когда либеральными инструментами не удастся решить защитить российскую экономику от либеральной «шоковой терапии», может, тогда Белоусов и Ко созреют к принципиальному пересмотру отношения к рынку и Госплану? Может, поймут наконец необходимость построения в России автономной экономической модели — не оторванной от мировой экономики, а самодостаточной по ключевым параметрам.
Это очень хорошо, что экономикой России сейчас управляют не рыночные фундаменталисты-отморозки, а порядочные люди с чувством ответственности перед гражданами. Многие из нас, критикую власть, просто не задумываются над тем, что нынешние проблемы могли бы показаться цветочками, если бы ельцинисты остались бы у власти. Однако это не отменяет того, что страна не получает должного развития из-за того, что экономисты Путина не созрели до полного пересмотра рыночных догм, даже с учётом того, что реалии заставляют их действовать вопреки неолиберализму.
РМ
Свежие комментарии