"Смешно, когда говорят "наши мальчики на СВО". Неприятная правда от Бородая

В начале ноября глава Союза добровольцев Донбасса Александр Бородай получил нечаянную славу в соцсетях после публикации аудиозаписи его разговора с подчинённым. В нём он рассказал нелицеприятную и жесткую правду о тех, кто идёт на войну. На этот раз он затронул новые вопросы – о выгорании и вынужденной жестокости командиров.

"Я выпроваживал своих замов из бригады. Когда я вижу, что у человека глаз перестаёт гореть, что он уже навоевался. Моя бригада очень сильно потеряла в личном составе в июле-августе. Очень многие люди в апреле 2023-го заходили под меня, просто шли за командиром, как это бывает в добровольческом движении. Это же феодальное ополчение, есть лидер - под него собираются рыцари, каждый со своим копьём, которое состоит из пехоты, лучников.

И в 2014 году было абсолютно то же самое. И тогда люди собрались - они заключали контракты, шесть месяцев. Потом очень многие пролонгировались и отслужили ещё три, получилось девять. Потом они привыкли и отслужили ещё шесть. Получилось 15 месяцев. 15 месяцев, я вам хочу сказать, даже для очень крепкого, устойчивого ветерана это прямо очень много. И когда у меня люди после 15 месяцев массово начали выходить, я им не то что плохого не могу сказать, я им говорил: "Спасибо, идите. И не надо мне рассказывать, что вы вернётесь через месяц. Не надо возвращаться через месяц". Потому что месяц отдыха - это очень мало. Если война будет продолжаться - вернитесь месяца через три, через четыре, через пять. Когда вы реально решите свои проблемы, которые у вас у всех есть, дома. У кого жена, у кого дочь, у кого здоровье, у кого ипотека, у кого суд, у кого там... Неважно. У каждого есть какая-нибудь проблема, которой надо обязательно заняться.

Им надо просто выдохнуть. И месяца недостаточно для этого. Двух недель, которые даются в отпуске после шести месяцев контракта, это просто даже несмешно - точно не хватает, никому. Это абсурд. Поэтому люди выгорают. И тех, кого держат на войне бесконечно, они выгорают очень сильно. До психических расстройств, до самоубийств, до полной апатии. И тут даже не презрение к смерти возникает, а презрение к жизни. То есть человеку уже всё равно, живёт он, умер он, вообще что с ним происходит. И все вытекающие из этого дальше пороки тоже начинают наслаиваться: алкоголизм, наркотики, которых, как вы понимаете, в тех регионах более чем достаточно".

В этой войне у пехоты ужасная роль. Прямо совсем тяжелая. Намного тяжелее, чем в прошлых войнах. Я могу конкретизировать и объяснить, почему.

Отношение к людям. Да, я сам в том разговоре, который слили в Сеть, употребил термин "мясо". И когда мне говорят "Вы же там обвиняете командование", я говорю: нет, я не обвиняю командование. Всё честно. Командование, руководство, и вообще страна в целом с нами, добровольцами, заключили честную сделку.

С рациональной точки зрения, я напоминаю, власть не должна любить отдельного человека. У нас всё время люди очень хотят, чтобы власть непосредственно персонально их любила бы. Но нет, такого никогда не было и не будет. Природа власти другая. Власть - это вообще легитимное физическое насилие, я напоминаю. И если хорошая власть существует, которая заботится о стране и будущем, то она заботится о стране с точки зрения всеобщего блага.

Поэтому когда в соцсетях пишут "наши мальчики на СВО", мне, извините, очень сильно хочется смеяться. Я знаю список людей, которые к нам заходят, повторно контрактуются, на третий контракт заходят, я вижу, какие наши "мальчики", каких годов они рождения. Я так беру и вычёркиваю из списка реально одного хорошего "мальчика", который у нас два контракта отслужил, но я считаю, что уже хватит ему служить. Потому что у меня сейчас нужда, прежде всего, в пехоте, и мне такой пехотинец не нужен, потому что он "юный мальчик" 1953 года рождения. Он Сталина застал, понимаете, да?

Так что вот этим прекраснодушным дядям и тётям в тылу было бы неплохо уяснить одну простую вещь, какие мальчики за них на самом деле воюют. Или как Молчун, реально отличный разведчик, по-моему, 1965 года рождения примерно. Он ещё бегает пока. Бывают отдельные такие экземпляры человеческие. Я помню, шёл к нам такой вот крепкий старикан. И мне звонит начальник штаба корпуса и говорит: "Слушайте, Александр Юрьевич, я посмотрел, заново контрактуются, но вот этот-то совсем, может, вычеркнете его?" Я говорю: "Не-не-не, его вычеркивать не будем, он мне как раз очень подходит. Вы ж его биографию-то смотрели? У него там четыре мокрухи, понимаете. Так что умеет, любит, практикует. Мне такие кадры нужны".

Это же война. Как говорил покойный ныне известный грузинский боевик Джаба Иоселиани, "война - это вам не лобио кушать". И люди на неё приходят соответствующие. Не мальчики в розовых штанах. И да, мы сами довольно циничные люди. И командиры у нас, старшие, в генеральских погонах, тоже циничные люди. Поэтому им иногда бывает проще и лучше относиться к людям как, если угодно, к мясу. Нельзя их в этом обвинять, потому что они, извините, дырки затыкают в линии боевого соприкосновения. И у них нет другого функционала. Они не омбудсмены, которые защищают права и свободы. Они генералы, у которых есть одна функция - выполнение боевых задач. И это одна-единственная основная функция. А всё остальное, и человеческие отношения, и прочие прекрасные достоинства, всё потом.

Какой бы ни был генерал, хороший, добрый, толковый, милый человек или злобный тролль, у него задача от этого не меняется, она одна и та же: они мясом затыкают дырки.

И так было всегда. И так будет ещё. И ничего другого не происходит. Просто об этом, конечно, не принято сообщать обывателю. Потому что обыватель всплескивает руками и страдает от психического расстройства. Но так всегда было, понимаете, несколько последних тысячелетий.