На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Театр абсурда

8 826 подписчиков

Свежие комментарии

  • Sergey Ivanov
    И опять все по- русски! Виноваты все вокруг! Европейцы. Евреи. Но самые виноватые, конечно, проклятые пиндосы! Это ве...Если завтра изнас...
  • Vasily Golov
    Председателю Всероссийской политической партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ» Медведеву Д.А. ...Если завтра изнас...
  • Светлана Ефименко
    ПРОСТО УЖАС ВО ЧТО ПРЕВРАЩАЮТ нашу страну ЭТИ АЗИАТСКИЕ НАРОДЫ! ТАКОЕ ВПИЧЕТЛЕНИЕ ЧТО ОНИ НАС ХОТЯТ ПОРАБОГАТИТЬ!? ОН...Мигранты захватил...

«В нашей олимпийской тюрьме атлет не сможет тренироваться. Он будет обычным заключённым»



Интервью с Томасом Бахом

Мы подловили Президента МОК Томаса Баха на автостоянке. Он собирался ехать на соревнования, но мы открыли обе боковые двери авто и сели рядом. Аргументы «нам по пути» не убедили Томаса, а вот за 500 евро он согласился подработать таксистом. О чём мы говорили с ним по дороге, рассказано ниже.



— Добрый день, мистер Бах!

— Добрый день, вы кто?

— Мы олимпийские журналисты из России.

— Правильно, так и говорите. Не нарушайте правила, предписанные МОК.

— Мы и не собирались нарушать

— Надеюсь, вы не участники государственной допинговой программы?

— Точно нет.

— А участников знаете?

— Имена, фамилии слышали те, которые написаны в докладе Макларена. Других не знаем.

— Надеюсь, вы меня не обманываете, иначе придётся вас дисквалифицировать.

— Как вы нас можете дисквалифицировать? Мы же не атлеты.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем. У нас есть целый комитет.

— В России, когда говорят «комитет», имеют ввиду КГБ.

— У вас репрессивная страна.

— Международный олимпийский комитет тоже репрессивен?

— Нет.

— Почему нет?

— Мы не унижаем достоинство людей.

— У российских спортсменов другое мнение на этот счёт.

— Возможно, это влияние тлетворной постсоветской пропаганды. Что их не устраивает?

— Возможность выступления без национального флага.

— Я вообще не считаю это серьёзным наказанием. Мой замечательный друг, президент IAAF (ред. — Всемирная федерация лёгкой атлетики) британец Себастьян Коэ выступал на Олимпиаде в Москве под олимпийским флагом и ни капли не расстроился. Я лично считаю, что это игры спортсменов, а не флагов. Думаю, для любого спортсмена – честь выступить под олимпийским флагом. Это по-европейски.

— Но есть и спортсмены, которые не смогли принять участие в Играх.

— Как это расстроило тех, кому мы выдали приглашения?

— Они переживают за своих партнёров по сборной.

-Зря. Мы их справедливо не допустили.

— Среди них много атлетов, оправданных Спортивным арбитражом в Лозанне.

— Давайте скажем, честно. Им просто повезло. Кстати, мы уже начали собственное расследование против судей CAS. Члены исполкома МОК обратились с коллективным письмом в Интерпол с требованием отслеживать и закрывать их банковские счета. Посмотрим, как долго они смогут прожить на одну зарплату.

— Насколько мы поняли, вас не устраивает работа CAS?

— Безусловно. Нам нужен новый суд. Вообще МОК нуждается в расширенных полномочиях.

— Каких именно?

— Мы бы хотели сами судить спортсменов.

— Может вам и свой уголовный кодекс нужен?

— Мы с профессором Маклареном уже начали над ним работать.

— Будете сажать провинившихся спортсменов в тюрьму?

— Увы, у нас пока нет такой возможности, но, думаю, в ближайшее время мы начнём строительство Олимпийской колонии, где будут отбывать наказание нарушители антидопинговых правил.

— Зачем такие строгие меры, если в законодательстве многих государств есть уголовное наказание за допинг?

— Эти наказания не учитывают спортивный дух, не учитывают вред, который нанесен спорту, олимпийскому движению. Даже сегодняшние наказания за допинг слишком слабые. Атлет просто какое-то время не выступает на соревнованиях, но за это время он тренируется и опять выходит на старт, а в нашей олимпийской тюрьме атлет не сможет тренироваться. Он будет обычным заключённым.

— Есть вопросы по недопущенным атлетам, которых не было в докладе Макларена.

— Относительно их у нас есть подозрения.

— Но их пробы чисты.

— Но это не снимает с них подозрения. Поэтому они не допущены к участию на Играх.

— Какие именно подозрения?

— Это конфиденциальная информация. Я не могу её сообщать.

— Почему?

-Если я её сообщу, она перестанет бать конфиденциальной.

— Есть возможность, что она не подтвердится?

— Возможность есть. Я оцениваю её в 50 %.

— Если она не подтвердится, что будет дальше?

— Возможно, мы извинимся перед атлетами, но гарантировать я ничего не могу. Это решит исполком МОК.

— В то же время на Олимпиаде участвуют атлеты с допинговой историей из других стран.

— Мы всё о них знаем. Относительно их у нас нет подозрений.

— Они принимали допинг и участвуют на Олимпиаде.

— Они извинились и сказали, что постараются больше не принимать допинг.

— Вы им верите?

— Они представители западной цивилизации, у меня нет оснований им не доверять.

— Когда такие основания появятся в отношении атлетов из России?

— Это как прогноз погоды. Сложно предугадать.

— То есть любая победа российских спортсменов может вызвать подозрение?

— Совершенно верно. Я посещал олимпийских атлетов из России и посоветовал им не занимать високих мест, по крайней мере, каное-то время.

— Когда будет можно?

— Это скажут соперники.

— Пока у них нет доверия. Они сейчас даже соревнования в России бойкотируют.

— Это закономерно после Сочи.

— Вы же сами в 2014 году говорили, что это лучшая Олимпиада в истории.

— Знаете, я действительно так думал, но подозревал что что-то не так. Слишком уж гладко всё происходило. Теперь я понимаю, что не зря меня ежедневно водили по ресторанам. Мутко даже песни на немецком мне пел.

— Вы доверяете словам Родченкова?

— Какие у меня основания им не доверять?

— Он рассказал очень фантастическую историю.

— Возможно, но если она не вызвала подозрений у профессора Макларена, который является настоящим джентльменом и бессребреником, значит она достоверна.

— Как думаете, когда в России может пройти следующая олимпиада?

— Лет через 50, хотя, я лично надеюсь, что никогда.

— Допинговая система является препятствием?

— Одним из препятствий. Среди других, это конечно недоверие атлетов из других стран-участниц и гомофобия. Соблюдение прав ЛГБТ-сообществ в России находится в плачевном состоянии.

— Вам не кажется, что права ЛГБТ-сообществ – это вотчина правозащитников, а не МОК?

— МОК сегодня интегрирован во все процессы. Мы не можем оставаться в стороне от социальных процессов. Мы тоже стараемся помочь этим людям.

— Каким образом?

— Первое. Мы выпустили буклеты и даже сняли ролик против гомофобии. Второе. Мы будем вводить определённые дисциплины на Олимпиаде.

— Очень интересно. Расскажите о дисциплинах.

— ЛГБТ-катание например. Мы уже практически решили этот вопрос с Международным союзом конькобежцев.

— Представители ЛГБТ не могут соревноваться на общих основаниях?

— Они так и делают много лет, но им очень неприятно. Взять парное катание. Ко мне подошёл американский фигурист, не буду называть его имя. Так вот, подошёл ко мне Адам и говорит, что ему некомфортно кататься с партнёршей, он, безусловно, хотел бы кататься с партнёром. Канадский фигурист сказал, что он очень любит фигурное катание, но не любит прыжки, а больше любит танцевальные па и ощущает дискомфорт во время соревнований с гетеросексуалами. Мы обязаны прислушаться к их мнению.

— ЛГБТ-фигуристы хотят соревноваться отдельно от натуралов?

— Вы их дискриминируете. Все мы созданы природой, следовательно, все мы натуралы. А соревноваться они будут отдельно. Ничего плохого в этом не вижу. Больше соревнований, больше медалей, больше телетрансляций.

— Не всем странам это понравится.

— Даже догадываюсь, кому не понравится (засмеялся). Мы продумали эту ситуацию. Все страны, которые хотят участвовать на Олимпиаде будут обязаны выставить минимум одного ЛГБТ-атлета. В противном случае, ноги их не будет на играх.

— В России вас непременно обвинят в антироссийской риторике.

— Странно, даже не понимаю, почему.

— Вот сейчас вы сказали, что надеетесь, что Олимпиады в России больше не будет никогда. Вы ненавидите Россию?

— Люблю. Я даже писал приглашения на Игры некоторым атлетам.

— Но против проведения Олимпиады в России?

— Совершенно верно. Я должен беспокоиться об олимпийском движении. Много стран никогда не проводили Олимпиаду, а в России их было целых две. В то же время это не значит, что я не люблю все эти страны.

— Когда вы в последний раз посещали Россию, у вас не возникало проблем?

— Я часто бываю в Москве. У меня бизнес в России. Проблем не было ни разу.

— Что за бизнес?

— Мы делаем станки для обработки массивной древесины.

— Не опасаетесь санкций?

— Прежде всего, я бы хотел отделить президента МОК Томаса Баха от гражданина Германии Томаса Баха. Наш концерн не нарушает российское законодательство.

— А если возникнут подозрения?

— Подозрения – это не серьёзно в цивилизованном мире. Серьёзно – это факты.

— В России специфическая судебная система. Подозрения часто становятся фактами. Так что, мистер Бах, опасаться всё же стоит.

— Я, за годы проведённые в МОК, стал настоящим дипломатом. Проблему можно решить. В крайнем случае, поделюсь с кем надо.

— Вы не предлагали эту схему ОКР?

— Я предлагал, но они отказались. Понадеялись на CAS. Но и на них управа найдётся.

— Спасибо за интервью.

via

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх