Не совсем приличные фрагменты из писем Чехова, которые скрывали почти сто лет.
Антон Павлович Чехов умел выражаться кратко, емко и остро не только в своих произведениях, но и в жизни. Причем многие его высказывания были столь эпичными, столь и неприличными, так что если бы не сохранившиеся письма и неутомимый интерес к его жизни, они бы так и канули в Лету, погребенные цензурой.
То, что знаменитый писатель умел ругаться, заметно даже по его произведениям: «скважина этакая», «старая холера», «лысая образина» – вот лишь некоторые примеры из его наследия. А вот откровенная и неподражаемая манера делиться с родными и близкими своими наблюдениями и новостями долгое время скрывалась в архивах.
Советское руководство было уверено: нечего гражданам знать, как порой «отжигал» классик.
О путешествиях
Так, из биографии Чехова известно, что в деревне Бабкино он наслаждался природой да писал рассказы для журнала, в которых отразились его впечатления. Перед глазами предстает идеалистическая картина, но кое-чего для хорошей жизни писателю все-таки не хватало. Тоску души он ярко выразил в письме к своему другу, известному архитектору Шехтелю:
Съездив на Шри-Ланку, он выражал свои эмоции не менее оригинально:
В конце этой фразы так и напрашивается: «А чего добились вы?» Остается только порадоваться за детей, которые не родились и, соответственно, этого не услышали.
Про Сахалин
Но не едиными пикантными отчетами были путешествия Чехова, хотя, по сообщениям современников, ни одного борделя он не пропускал и даже сыпал рекомендациями, одну из которых вы найдете ближе к концу статьи. Съездив на Сахалин, в то время – место каторги и ссылки, Антон Павлович чудно передавал приветы:
О чтении и женщинах
Чтение настраивало его на более серьезный лад. Прочитав «Нану» Золя, Чехов в письме своему другу принялся рассуждать, с кем, где и в каком положении можно успеть сделать дело, и возможно ли все устроить так, как это описано у Золя. Решительно невозможно! – счел классик и принялся убеждать, опираясь на собственный опыт:
Про удобство
Для профессионала в своем деле фальшь недопустима! Писатель вообще довольно много философствовал о том, как, где и почему удобно. И даже проклинал отдельные предметы интерьера:
О личном опыте
На личности Антон Павлович переходил реже, но если переходил, то фразы так и просились в цитатник. Например, свой личный опыт с японкой – экзотика! – он описал так:
Про порядочное отношение к женщинам
Бывало, писатель читал нотации – в той же манере. Однажды он выговаривал своему брату Александру за недолжное отношение к прислуге и женщинам в целом. На вольности не скупился, красивым слогом мнения не покрывал:
Невольно хочется попросить у Антона Павловича комментарий к последней фразе, как ей вообще удалось втиснуться в эту откровенную тираду и создать этакий лирическо-философский завиток?
Писатель продолжает:
Впрочем, учитывая, какие письма Александр слал брату Антону в ответ, о его нежной душе и подвижной психике можно не беспокоиться:
В семье Чехова что ни отпрыск, то – талант, но с эпичностью Антона Павловича не сравнится никто. Согласны?
Свежие комментарии